- Первое, что бросается в глаза при встрече с этим омегой — его рост, который, по причине гормональных сбоев, умудрился достигнуть отметки в 180 см. Вкупе с сапогами на высоком каблуке этот показатель увеличивается еще сантиметров на десять. Телосложением Мариус очень похож на стройного бету (что особенно заметно по длинным и тонким ногам), но благодаря одежде может как скрыть это, так и умело подчеркнуть. К примеру, на конференциях и научных выступлениях его можно встретить в деловом костюме - рубашка заправлена в строгие брюки, ее верхние пуговицы расстегнуты, на ногах красуются остроносые мужские туфли, на запястье поблескивают солидные часы. В таком наряде заметна ширина и острота его плеч, а так же довольно узкие для омеги бедра. На работе и в присутствии супруга предпочитает одеваться куда более изящно — вышеуказанные сапоги, корсеты поверх свободной блузы, приталенные плащи, серьги, да и прочие неброские украшения и аксессуары. Иногда подкрашивает кончики светлых волос в светло-бирюзовый цвет.
- Мариус очень любит свою работу. Это заметно по искрящимся огонькам в его голубых глазах, когда он рассказывает о системе Гефо или о далеких и удивительных галактиках. Конечно, он может поддержать и множество других обсуждений, но к изучению космоса питает особенную страсть, что удивительным образом сочетается с его хронической космофобией.
- Фобия Мариуса заключается в иррациональном страхе перед космическими катастрофами, будь то падение метеорита или взрыв ближайшей сверхновой, что может сказаться на Палавене и всех его обитателях. Так же нередко тревожится за стабильность Гелиса — пусть родная звезда не прожила и половины отведенных ей лет, Мариус нередко дергается и нервничает, когда солнце ярко светит в окно, а потому плотно занавешивает все, какие есть, окна в своем доме, дабы обильное освещение его не нервировало. Гуляя по улице днем, не любит поднимать голову к небу и смотреть на солнце, однако ночью же, напротив, часто любуется созвездиями. Мужчина ненавидит всякого рода гулкие шумы, доносящиеся из воздуха, особенно если не ясны их источники. Хотя, даже если источник обнаружен, будь то пролетающий близко к земле самолет, Мариус все равно непроизвольно ежится и напрягается, старается закрыть уши.
- Подобные страхи странным образом сочетаются с бесстрашием перед бытовыми проблемами и конфликтами, которые Мариус, конечно же, не любит, но не паникует и не тушуется в момент их разрешения. В молодости он готов был расстаться с жизнью лишь потому, что не хотел быть униженным, так что космофобия это не столько страх перед собственной кончиной, сколько нежелание быть свидетелем гибели целой цивилизации.
- Мужчина не помешан на здоровом образе жизни, но, все-таки, старается следить за своим рационом. Налегает на белковую и растительную пищу, обожает фрукты, а так же не забывает про регулярные физические нагрузки, в чем ему активно помогает супруг. Пробежки, катание на лыжах, плаванье, танцы — всем этим они с Карлом занимаются вместе. Сухощавое тело Мариуса не склонно к наращиванию объемной мышечной массы, но притом в нем заметна достаточная тренированность — жилистые руки, точеный рельеф пресса, все подтянутое и подсушенное. |
Из-за гормональных сбоев и не совсем стандартного воспитания, приведших к андрогинному телосложению и измененному самовосприятию, Мариус представляет собой сдержанную, спокойную и благонравную персону с сильным и стойким характером. Большую часть молодости он привык быть опорой для своих партнеров - омег и некоторых феминных бет, никогда не боялся заступиться за них или принять ответственные решения, а потому и по сей день ведет себя уверенно и бесстрашно, не скатываясь притом до неоправданной горделивости и показной своенравности. Несмотря на отсутствие слащавой жеманности и манерности, в Мариусе, все-таки, можно уловить омежью энергетику, насыщенную зрелой состоятельностью и точеным изяществом. Он далек от подлости и коварства, лукавая хитринка в его глазах — показатель живого ума и малой толики озорства, коя присуща незлобивым людям, ценящим здоровую межличностную игру.
В общении Мариус ведет себя исключительно вежливо и деликатно, не позволяет себе вторгаться в личное пространство человека без его дозволения, к окружающим относится с уважением, даже если попадаются те, кто оного не заслуживает. Его бархатный и, что нехарактерно для омег, низковатый голос, а так же размеренный темп речи способны успокоить и расслабить даже очень раздраженного человека, а так же привести в чувства того, кто напуган или растерян. Именно благодаря этому Мариус может расположить к себе чуть ли не с первого приветствия - кажется, будто его голосовые связки физически не в состоянии звенеть или дребезжать в истеричном припадке и злобе.
Мужчина не любит показывать негативные эмоции перед малознакомыми людьми - даже когда злится, умудряется сохранять самообладание. Однако, если конфликта не избежать, ведет себя строго, выдержанно, с нотками категоричной холодности. Тональность не повышает, не бросается в жаркие диспуты и пылкие обвинения — предпочтет ретироваться, если понимает, что дальнейшее обсуждение не приведет к консенсусу. Излишним самомнением не страдает, не ставит себя выше других, однако в достаточной мере знает себе цену, чтобы не пресмыкаться и не лебезить перед кем-либо, даже перед разъяренными альфами. Мариуса сложно назвать альтруистом, однако ради достижения своих целей он никогда не опустится до подлого шантажа или обмана. В нем чувствуются благородные установки — не мстителен, никогда не пройдет мимо чужой беды, пусть и "спасителем всех и вся" себя не мнит и не лезет в чужие дела без крайней необходимости. Мариуса нельзя назвать "добрым простачком" - несмотря на честность, мужчина в должной мере смекалист - может что-то не договорить или не уточнить, если то покажется ему лишним, или если понимает, что его собеседник сам не торопится быть откровенным. Не кичится интеллектом и накопленным опытом перед теми, кто его помладше, да и досаждать людям нравоучениями у него желания не возникает. Общаясь с ним с глазу на глаз, можно почувствовать искренний к себе интерес, очень умиротворяющую и душевную атмосферу. Комфортно располагается как в обществе альф, так и среди омег, но притом не ощущает подсознательной солидарности ни с теми, ни с другими — он открыт и дружественен, но притом так до конца и не смог соотнести себя с каким-то определенным полом, во многом походя на бету. Он уже давно не мальчик, чтобы бунтовать против кого-то или чего-то, но и не «хозяйственный омеженька» - в его умеренных жестах, в его сдержанной мимике, в его пытливом взгляде ощущается крепкая сталь, которая не сломается и даже не погнется под давлением жизненных испытаний.
Что же касается личных отношений со своим супругом — здесь дело обстоит не совсем стандартно. Мариус признает за Карлом физическое превосходство, не соревнуется с ним, не стремится доказать ему их гендерное равенство, но в моральной силе и стойкости ничуть ему не уступает. За всю историю их брака, они никогда не ссорились на тему «кто в семье главный» - чета Фрезе будто бы подсознательно чувствует, когда каждому из них следует взять на себя ведущую роль, чтобы второй партнер мог «отдохнуть». Мариус очень ценит эмоциональную выносливость и духовный стержень своего мужа, ведь именно благодаря им Карл не испытывает потребность подавлять супруга и посредством этого подавления доказывать свою мужественность. Он дает Мариусу полную свободу, прекрасно понимая, что «сидеть в клетке» или «на поводке» блондин категорично откажется. Получив возможность доминировать, Мариус, вместо того, чтобы превратиться в строптивого и требовательного тирана, напротив, проявляет исключительную заботу и теплоту, не боится заигрывать с Карлом некоторыми омежьими повадками, понимая, что тот не поставит на нем «ярлык» слабого пола за пару соблазнительных жестов, а примет оказанное внимание с исключительной благодарностью. Блондин тщательно следит, иногда и сам того не осознавая, за тем, чтобы их с Карлом отношения никогда не застревали в рутине, не угасали и не «заветривались» - обязательно придумает что-то, что воспламенит их обоих. Такие вспышки случаются время от времени, но, стоит заметить, что большую часть их совместной жизни эти двое общаются между собой крайне бережно и обходительно — их браку, все-таки, уже более десяти лет, а потому в глазах что сильного альфы, что статного омеги можно увидеть неподдельное друг к другу тепло и обожание. |
Биографию Мариуса можно рассматривать, как историю очередной гендерной дисфории, сыгравшую значительную роль в формировании его характера. Родился он в Гринхэде, в семье Теодора и Эллиотта О’Кэрролл. Отец-альфа, потомственный лесоруб, имел нестерпимо скверный характер — грубый, упрямый, своенравный, временами даже жестокий. Его супруг, Эллиотт, напротив, отличался патологической скромностью и добрым сердцем, говорил очень тихо и мало, никогда не перечил мужу. Когда омега забеременел, его здоровье начало резко ухудшаться — как оказалось, гормональный всплеск привел к усиленному развитию уже имеющей место раковой опухоли, коя до сего момента себя никак не проявляла. Химиотерапия могла навредить плоду, а потому Элли от подобного лечения отказался, из-за чего вскоре после родов скончался. Оставшись с ребенком на руках, вдовец был опечален не только смертью супруга, но и тем фактом, что его отпрыск, от которого в младенчестве почти не пахло карамелью, на деле все-таки оказался омегой. Теодор прекрасно представлял, как растить и воспитывать альфу или даже бету, возлагал на сына большие надежды, но все они в одно мгновение разбились после медицинского теста на определение пола ребенка. Только вот Мариус являлся не совсем обычным омегой - видимо, онкологическое заболевание на момент беременности все-таки сказалось на его внутриутробном развитии, мальчик разительно отличался от своих сверстников-омег.
Первый пункт этого отличия — телесная конституция. Из-за гормональных сбоев Мариуса можно было легко спутать с бетой — рост слишком высокий, бедра слишком узкие, (из-за чего врачи неоднократно предупреждали юношу о том, что в будущем, в случае беременности, ему не обойтись без кесарева сечения), а после шестнадцати у юного О’Кэрролла так и вовсе начала проклевываться жиденькая растительность на лице. Второй пункт — влияние отца, который, заметив физические особенности сына, начал относиться к нему куда жестче и требовательнее, чем мог бы, будь Мариус более хрупким и субтильным на вид. Юноша сам не ассоциировал себя с чем-то изящным и феминным, на ругань отца реагировал не слезами, а сжатыми от напряжения кулаками и поджатыми губами. Разумеется, природой данные инстинкты не обошли его стороной, но частично притуплялись врожденной андрогинностью и дисфорией. Чувствуя страх перед отцом-альфой, юный омега изо всех сил сдерживался, чтобы не пуститься в бегство, и вместе с тем продолжать упрямо смотреть в глаза агрессивному родителю. Создавалось впечатление, словно что Теодор, что сам Мариус, несмотря на холодные взаимоотношения, объединились в сплоченную команду, цель которой — вытравить из мальчика все омежьи черты и повадки. В школьные годы юноша казался замкнутым и угрюмым, извечно затравленным и постоянно напряженным — он не был ни хулиганом, ни задирой, скорее тихим, но озлобленным волчонком, готовым в любой момент сорваться и броситься на противника, большая часть которых состояла из молодых и агрессивных альф. Ввиду силовых преимуществ последних, Мариус нередко проигрывал в драках, но сей факт не зародил в нем ненависть к альфам, напротив, он гордился полученными синяками и ссадинами, как доказательством того, что куда более маскулинные сверстники уж если не считают его ровней себе, то хотя бы не испытывают к нему жалости и любовного интереса. Друзей в школе у него не было - окружающие его молодые люди просто не понимали, как к нему относиться и как его идентифицировать. Пахнет, как омега, выглядит, как бета (причем из-за занятий спортом ко всему прочему еще и с заметной жилистостью), ведет себя нелюдимо и отстраненно — в любом обществе кажется чужим. Начиная со старших классов Мариус начал проявлять влечение к омегам — пусть многие однокашники воротили от него нос, так как на момент полового созревания тянулись преимущественно к альфам, О’Кэрролл без партнера не остался, найдя его в лице зрелого гомосексуального омеги Ноа. Рядом с ним он учился брать на себя активную роль в сексуальных утехах, причем всеми возможными способами — повадками, голосом, «игрушками» и «ловкостью рук». К слову, у Мариуса прослеживалась серьезная задержка течки — она не начиналась вплоть до 23 лет, что свидетельствовало о том, что с репродуктивной системой у него все обстоит крайне плачевно. К альфам он не испытывал ни агрессии, ни патологического страха, но и влечения тоже — по большей части огибал их, подобно воде, огибающей камни, и к сексу с ними относился как к чему-то противоестественному для себя, ведь гендерное самоопределение Мариуса не признавало его природный пол.
Окончив школу, он переехал в Дизерпул, чтобы выучиться по специальности «Астрономия и космология», кою он, разумеется, выбрал неспроста. Будучи еще девятилетним ребенком, Мариус получил от отца занятный подарок — большую детскую энциклопедию, на одной из страниц которой он нашел небольшой абзац, посвященный тому, что через несколько миллиардов лет звезда Гелис, оно же всем известное Солнце, исчерпает свои запасы водорода, после чего распухнет и взорвется, поглотив все планеты своей системы. Представив себя свидетелем сей катастрофы, мальчик ни на шутку испугался, пусть его и заверили, что это случится очень и очень не скоро. Но именно в тот день в Мариусе зародилась жуткая космофобия, а вместе с ней — такой же пытливый интерес ко всему, что касается космоса. Он будто бы подсознательно стремился узнать намного больше о том «страшном звере», который его когда-то напугал, со временем пропитываясь к нему восторженным трепетом, который, однако, не умалял количество все новых и новых опасений.
К учебе Мариус относился ответственно, был ненасытен до новых знаний, а на втором курсе начал посещать лекции по астрономии в местном планетарии, даже состоял в кружке астрономических наблюдений. В отношениях с людьми появился небольшой прогресс — без давления отца и бывших одноклассников, юноша стал куда более общительным и дружелюбным, но продолжал позиционировать себя, как бету, попутно начав использовать подавители естественного запаха. Мариус не состоял ни в одном братстве, но притом начал куда более расторопно находить себе партнеров среди омег и омегоподобных бет. Нет, его нельзя было назвать «казановой», он не менял любовников, как перчатки, да и отношений было где-то три-четыре, но большая их часть заканчивалась далеко не мирным расставанием.
Так же стоит упомянуть один довольно важный момент в жизни Мариуса — в 23 года, когда у него все-таки началась течка, очень уж запоздалая и слабовыраженная, он чуть было не стал жертвой группового изнасилования. Случилось это поздно вечером, в темном переулке — компания незнакомых ему альф, учуяв течный запах, начала активные к нему приставания. Мариус всегда опасался, что, в случае чего, не сможет дать альфам отпор в период их гона, а потому всегда носил с собой острый карманный нож. Но в данной ситуации, припертый к стенке, он понимал, что с шестью мужчинами ему не справиться — оружие отберут, а его самого запросто скрутят. Тогда Мариус пошел на крайние меры — на глазах у изумленных альф проткнул себе горло и рухнул наземь, истекая кровью. Внутренняя установка и отрицание своей омежьей природы вкупе с волевым характером сделали свое дело — для Мариуса много предпочтительнее было погибнуть, нежели пережить надругательство. Несколько дней он пролежал в отделении интенсивной терапии, ему сделали ряд сложных операций, а приехавший навестить его отец тщательно следил, чтобы Мариуса не обделили в хорошем уходе. К слову, к тому времени отношения Теодора и Мариуса стали много теплее, чем раньше. Старший О’Кэрролл, видя, как ведет и ставит себя его сын, пропитался к нему куда большим уважением, чем во времена их совместной жизни.
Окончив университет, Мариус устроился работать в городской планетарий — начал заниматься научно-просветительской деятельностью, проводил тематические лекции как для школьников, так и для людей постарше, писал статьи для научных журналов, неоднократно записывался на профильные курсы в Нью-Брэйне, посещал конференции. Несмотря на появление течки, ее периодичность оставалась все такой же редкой — задержки могли длиться от полугода до восьми месяцев. На медицинских обследованиях Мариусу неоднократно советовали пройти курс лечения, чтобы восстановить работу репродуктивных органов и не загубить их окончательно, но от подобных рекомендаций он отмахивался, так как не ощущал потребности ни в семье, ни в потомстве, ни в здоровых отношениях с альфами. Свою космофобию он тоже не лечил, прекрасно осознавая ее абсурдность, однако время от времени она давала о себе знать паническим ступором и неврозом.
В возрасте двадцати шести лет Мариус встречает свою истинную пару — Карла Фрезе, альфу двадцати двух лет, который перевернул его мир с ног на голову. Изначально они общались посредством электронной переписки — Мариус выступал в роли репетитора, делясь с Карлом списками интересной литературы и статьями о космосе и астрофизике. Не видя человека, не ощущая запах его биологического пола, О’Кэрролл пропитался к своему «ученику» огромной симпатией. Ему казалось, что по ту сторону экрана с ним общается уж если не омега, то бета точно — очень дружелюбный, веселый, любознательный и чуткий. Все так же предпочитая быть доминантом в отношениях, Мариус сам назначает Карлу встречу в дорогом ресторане, приготовившись быть максимально обходительным и галантным. Но, к его изумлению, на встречу явился самый настоящий альфа, что повергло Мариуса в крайнюю степень смятения и шока. Получается, все это время он флиртовал именно с ним, а не с милейшим и добродушным представителем своего пола? Поначалу Мариус отнесся к Карлу не столько даже с подозрением, сколько с отчуждением — без негатива, без отвращения, а с легкой прохладой, понимая, что его недавнее влечение к «ученику» было в корне ошибочным. Но со временем О’Кэрролл начал ощущать, что его в самом деле тянет к этому мужчине, причем по совершенно непонятным ему причинам. На первом этапе их отношения были достаточно неловкими и несуразными - сам факт их зарождения приводил Мариуса в замешательство, что уж говорить про отведенные им гендерные роли. Мужчина привык, что гармоничный союз строится из двух типов энергий — феминной и маскулинной. Встречаясь с омегами, он занимал главенствующее положение, но в случае с Карлом такого быть не могло, а брать на себя омежью роль Мариус не хотел, пусть и прекрасно понимал, как именно это делается на примере своих бывших партнеров. Благо, Фрезе отнесся к подобным особенностям чужой психики с пониманием — Карл, будучи далеко не слабым во всех смыслах альфой, не стал подавлять своего партнера, а напротив, щедро позволил ему проявлять свой волевой характер как в постели, так и в быту. Метка, поставленная Карлом на шее Мариуса (с его разрешения, разумеется), перекрыла шрам, оставшийся после глубокой ножевой раны, а вместе с ним и одинокое прошлое. За годы брака Мариус несколько изменил свои манеры и привычки, пусть и не радикально. Это отразилось, в первую очередь, на его гардеробе и внешнем виде — желая радовать супруга, он начал носить куда более утонченные вещи, будь то корсеты, сапоги на высоком каблуке, кои сделали его еще более высоким и статным, начал использовать разного рода украшения, даже ногтям придал удлиненную и заостренную форму. Но даже эти перемены не сильно изменили его характер — уравновешенный, благодушный и целеустремленный. |
