ЙОНАС ГАРГ
ненавидит сокращения своего имени, отзывается охотнее на фамилию; знает об обидных прозвищах, предпочитает на них никак не реагировать

ВОЗРАСТ И ДАТА РОЖДЕНИЯ
6.03.1980, 36 лет | Дизерпул

РОЛЬ, ОРИЕНТАЦИЯ
α, гетеро

СЕМЕЙНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ
разведен

ЗАПАХ
полынь

ПРОФЕССИЯ
пожарный, без пяти минут в отставке

ВНЕШНОСТЬ
Данила Рыков | Бесобой

ВКУСЫ И ПРЕДПОЧТЕНИЯ

Неприхотлив и непретенциозен, привыкший обслуживать себя самостоятельно, отдает предпочтение комфорту и удобству, нежели внешним качествам. В одежде предпочитает свободный спортивный стиль, повседневную одежду без излишка – в его гардеробе можно найти парочку запрятанных в дальний угол пиджаков, но Гарг действительно давно никуда не выбирался, потому одежда пролеживает без дела. С недавних пор не любит привлекать внимание открытыми частями тела, а потому не выползает из толстовок, часто накидывает капюшон. Хотя, он из дома-то выползает не чаще.

Всеяден, особенно падок на мясные блюда, готовить которые может даже с закрытыми глазами. К сожалению, не так часто после работы оставались силы на ужин, так что его рацион составляла, в основном, еда из соседних забегаловок. Аллергик, не переносит цитрусовые (жутко чешется от них). Не любит ни чай, ни кофе – пьет, но просто не испытывает никаких светлых чувств. В компании выпивает, иногда курит. Да и вообще, к здоровому образу жизни относится скептически – спортом заниматься занимается, вполне любит (да и профессия обязывает), однако питание до сих пор остается больной темой. Ну не может здоровый мужик траву жрать вместо хорошего жирного куска мяса.

Не разбирается в литературе, музыке и искусства в целом. Не понимает от слова «совсем», может оценить лишь очевидные признаки, вроде неплохого звучания или классической техники исполнения и то на уровне «ну нормально так». Иногда берет в руки книги, чаще всего легкое детективное чтиво, в театры не ходит, музеи не посещает. Вообще, консерватор от и до, не понимает и не признает все эти современные течения и стили, вроде абстракции или кубизма. Не высказывается резко негативно, да и вообще не выявляет недовольства, но искренне не понимает.

Разведен, но заново обручился с работой, почему очень долгий период не имел никаких иных отношений. В последствии отвык от всей этой беготни и скорее причисляет себя к асексуалам, не обращая особого внимания на слабый пол.

ПРИВЫЧКИ И ЯРКИЕ ОСОБЕННОСТИ

Неприятная внешность, пожалуй, главная его особенность – слишком грубые черты лица, квадратный подбородок и хмурое выражение чаще отталкивает людей, нежели придает Гаргу какой-никакой шарм. Когда-то он много смеялся, но было это в относительной молодости. Коротко стриженные волосы под ноль, с небольшим чубом на макушке – он вполне подумывал о том, чтобы отрастить их, а все из-за совсем еще свежего глубокого ожога на правой щеке. Йонас отталкивает одним своим внешним видом. Обе руки забиты еще по молодости и глупости, естественно, никакой коррекции не было уже давненько.

Из-за недавней травмы сюда можно отнести, помимо заметно шрама на лице, множественные повреждения кожи ожогами третьей степени (относительно затянувшимися уже, но все равно безобразными), небольшая хромота на левую ногу.

Из особо выделяющихся увлечений можно выделить разве что спорт. Любой, пусть это будет даже бег по утрам или же бокс. Граг любит тягать железо, любит выматывать себя; его тело давно привыкло к большим нагрузкам – в остальном же это работа. Он действительно большую часть своей жизни отдал именно пожарной части, жертвуя друзьями, отношениями и всем, что когда-то у него было. Не собирает марки, не увлекается походами в странные места. Только работа. С восьми до восьми.

Молчалив и флегматичен, из-за больших габаритов (под два метра ростом, чуть больше ста килограмм) кажется медлительным, неповоротливым и тормозящим. Во многом это правда, однако оценивать сугубо по внешнему виду не стоит, это обманчивая дорожка. И пускай производимый эффект угрюмого увальня в большинстве своем соответствует действительности, все же Гарг не так уж и тормозит. Просто долго думает.

Всю свою жизнь уже давно превратил в привычку, живя по расписанию последний десяток лет – подъем и завтрак в одно время даже по выходным, работа, зал по определенным дням недели строго отведенное количество времени, посещение магазина каждую среду и воскресенье; он не любит непостоянства, стремится окружить себя стабильностью. Даже гардероб, и тот не любит обновлять.

ХАРАКТЕР

Йонас неплохой парень, всегда был неплохим. С детства с развитым чувством справедливости, он не терпел притеснений и нечестности, всегда стремясь на помощь слабым товарищам, часто пуская в ход кулаки (потому как говорить особо не умел, да и представить себе не мог, каково это – решать проблемы словесно). Свою внешнюю непривлекательность он с успехом заменял «правильным» характером, позиционируя себя как добро с кулаками. Большие амбиции, мечты и планы – на уроках в младшей школе он рисовал себя в форме полицейского, пожарного или спасателя, хотя и учился не то, чтобы совсем хорошо.

Пусть и прошло с тех времен уже порядочно лет, он так и остался таким – честным, открытым и упрямым в делах, касающихся чести. Гарг простой, без каких-либо непонятных подводных камней, неприятных сюрпризов и гадких мыслишек – высказывается открыто, пусть и порой слишком резко, но куда ему, задумываться о чужих чувствах. Сам порядком лишенный эмоциональности (просто потому, что много он не понимает и не ощущает из-за своей твердолобости), он плохо умеет распознать настроение своих собеседников, да и жить по правилу «все тайное всегда становится явным» действительно гораздо проще. Он не умеет врать, а потому и не берется даже. Добродушный в какой-то степени, не способен придумать какой-либо особой гадости – он понимает, что далеко не все люди такие, а потому очень ревностно охраняет собственное личное пространство, не пуская туда абы кого. Ему важно быть уверенным в том, что среди его товарищей не будет никакой гадюки, способной на подлость со спины. Вообще, не любит людей, без особого разрешения нарушающих границы – завалиться к нему домой без предупреждения? Нет, брат, гуляй.

Ему уже идет четвертый десяток, а потому наблюдается во всей его натуре внешняя и внутренняя усталость. Поуспокоившийся некогда буйный нрав альфы сейчас требует стабильности и комфорта. Гарг тяжело переживает какие-либо изменения в жизни, пусть и способен быстро к ним приспосабливаться. Может долго ворчать по поводу новой кровати или пары обуви, купленной на прошлых выходных. Он не педантичен, не любит чистоту и скрупулезность, однако в хаосе предпочитает находить свой порядок.

Йонас всегда заразительно хохотал, находясь в шумных компаниях (он не любил особое скопление народа, сопровождающуюся шумной музыкой и реками алкоголя, однако и дома отсиживаться не особый любитель), он очаровывал своей простотой и даже некоторой харизмой. Молодой парень, очаровывающий многих – пусть даже в нем и не было никакой красоты, он умело компенсировал это приятным нравом.

А потом случилось то задание, окончательно изменившее Гарга.

Потерявший не только остатки какой-никакой красоты, он лишился возможности передвигаться с былой проворностью, вынужденный теперь припадать на левую ногу. Сначала, купаясь в почестях (несомненно, тщеславным или жадным до славы Йонас никогда не был, однако кому не будет приятно получить заслуженные награды за такую большую жертву) он строил планы на дальнейшую жизнь, возможное повышение (он все-таки альфа, не стоит забывать), пока однажды к нему в больницу не пожаловал сослуживец, сообщивший о необратимой отставке. Да, с орденом героя за спасение жизней. Да, с хорошей пенсией за выслугу перед родиной. Но все равно как ненужный и списанный товар. Возможно, Гарг окончательно сломался именно в тот день. Он, последний месяц живущий от обезболивающего укола до другого, вынужденный терпеть постоянные боли, теперь лишился единственного, что было с ним. Любимая работа, еще детская мечта и просто то, ради чего на кон было поставлено все. И Гарг замолчал угрюмо, уже не принимая поздравлений, слезливых благодарностей – он даже не понимал, чем будет заниматься дальше.

Йонас хмурится сначала из-за этой дилеммы. Потом хмурится из-за косых взглядом и шепотков за спиной. Он уже не смеется в компании товарищей, не травит байки и не срывается с ними в походы за город. Он сидит дома, принимая по десятку таблеток и обрабатывая ожоги. Он просыпается ночью от кошмаров, курит слишком много и думает. Потерявший под собой дно, он еще формально числится на службе, получая пособие по уходу, однако уже получил приказ явиться после выздоровления к начальству.

Он слишком потерян и не понимает, что делать дальше. Похожий на большое глупое животное, топчущееся на одном месте и не понимающее, что происходит и куда оно попало – не слишком сообразительный, Гарг в этот момент как никогда показывает свою слабую смекалку и изворотливость. Слишком прямой и твердолобый, он уверен, что пожарная служба была единственным верным путем в его жизни. Слишком нехотя, но все равно очевидно замыкается в себе, вспоминая зачем-то прошлое, пытаясь отыскать там ответы на вопросы.

Он искренне не понимает, как всю свою жизнь посвятив спасению жизней, он заслужил подобное наказание.

ИСТОРИЯ ПЕРСОНАЖА

Что и говорить, детство у Йонаса было действительно счастливым. Любящая семья полного состава, два старших брата-омеги. У них был большой и светлый дом, блинчики на завтрак и обязательные пожелания удачного дня. И младший Гарг, взрощенный во всех этих тепличных условиях очень скоро уяснил, что семья – это действительно что-то сокровенное, самое дорогое. Он перенесет эту мысль с собой через года, даже когда первой весенней травой зарастет могила отца, а затем и когда к нему отправится папа. Ему будет тогда третий десяток, выслуга перед родным городом, но все равно все эти воспоминания о теплом солнечном доме, о заднем дворе с качелями выбьют из него скупую слезу. Йонас любил своих родителей, любил и братьев. Он легко пережил кризис и трех лет, и семи – он был хорошим сыном, старающимся брать пример со своего отца. Возможно, именно эта атмосфера принятия детей в любой ситуации и какое-то постоянство и разовьет в Гарге младшем тягу к стабильности.

По выходным они ходят в зоопарк, но только если Йонас хорошо себя ведет в детском саду. А Йонас заступается за всех и вся, не гнушаясь махать кулаками. Он приходит домой с ссадинами и ушибами, передает приглашение в учительский кабинет родителям – и покорно терпит обработку ранок. Покорно слушает лекции и мольбы родителей о том, чтобы и он случайно не оказался омегой. Потому что, ну, отец готов был выть от высокой концентрации трепетного пола рядом, а папа боялся даже представить подобный нрав у омеги. Консервативная семья, привыкшая к устоявшейся иерархии и всем этим социальным стереотипом относительно половой принадлежности – им действительно сложно было бы принять иной исход. Но до теста на половую принадлежность любящие родители успели потаскать сына по всевозможным кружкам, потому что «ребенку нужно попробовать себя везде». Он и шил, и танцевал, и даже в хоре какое-то время пел, пока закономерно не остановился на спортивном кружке уже в школе, когда вопрос о поле окончательно был подвержден. Кажется, это была легкая атлетика. В последствии он перепробует еще очень многое, так и не отдав свое предпочтение чему-то конкретному.

В дни своей юности Йонас, наконец, вытянулся в рост (а до этого он был едва ли не самым низеньким) и взбунтовал. Не так, как многие его товарищи, но все равно ощутимо. И чем старше, тем больше было прогулок до утра, травы и других мелких незаконных вещей – пока однажды перед ним не поставили условие. Пускать под откос жизнь можно было сколь угодно, но блестящего будущего едва ли следовало ожидать – «Но, Йонас, ты же помнишь, как хотел стать полицейским? Как хотел спасать жизни?». И он помнил. С возрастом поуспокоился, отчего-то вдруг собрав всю свою волю в кулак. И в то время, когда его одноклассники не знали, чего именно им хочется от жизни и продолжали страдать, Йонас набивал круг за кругом на стадионе, тренируясь. Нужно было сдать действительно много нормативов как физической культуры, так и прочих школьных предметов. Пожалуй, если бы не горячая тяга и упрямое «хочу», он бы давно сдался. Но при этом не был бы Йонасом Гаргом. Пожалуй, подпортило общую выровнявшуюся картину только пресловутое половое созревание — на семнадцатом году Гарг вдруг испытал всю эту массу противоречивых чувств. В доме с двумя омегами (пусть и родственниками) было очень тяжко, но помощь альфы-отца очень даже способствовала удержанию мозгов на месте. Было ли тяжело? Да. Не привыкший к подобным всплескам организм тревожил и напрягал, а восставшее естество требовало вполне ожидаемой разрядки. Не помогла даже теоретическая подкованность (друзья рассказывали, да и в сети можно было найти просто массу информации на эту тему). После тех времен, как помнил сам Йонас, его физические данные, наконец, окончательно сформировались и закрепились. Не было в нем больше той подростковой неуклюжести. И пусть первый гон действительно был эмоционально труден, он послужил мотивирующим толчком. Даже сейчас Гарг признается, что именно тот, самый первый гон был самым трудным в его жизни. Дальше все было как-то привычнее, уже не ошеломляло.

В студенческие годы он встретил своего будущего супруга. Стоит сказать, что серьезные ребята-будущие-пожарные привлекали внимание слабой половины всегда – с их компанией часто тусовались, их звали к себе и, в общем-то, любили. На одной из таких посиделок они и встретились – кажется, это было что-то стремительное и мимолетное, оба понимали, что об истинности и речи идти не может, однако оба же утонули в этом чувстве искрящей молодости, когда хочется всего и сразу. Йонас таскал возлюбленному конфеты, а тот подкармливал его запеканкой, купленной в соседней забегаловке. Обжимался по углам, обещая навсегда и навеки. Через три года, когда Йонас закончил учебу и официально получил звание, они обручились, перед алтарем обещая друг другу, что никакие «истинные» никогда не разрушат их союза. Потому что природа – это навязанное, их же чувства более крепкие, рожденные осознанно.

Естественно, карьера Гарга не началась со взлета, как бы не хотелось ему самому (принципы альфы и все такое). Он начинал с низов, завоевывая себе уважение сначала работой в части, вроде подай-принеси-прибери, затем какое-то время в диспетчерской. И только через год его взяли на настоящее задание в качестве помощника. Вообще ничего особого он там не делал, так и просидел в машине – однако воспоминания о том дне до сих пор теплятся в его воспоминаниях. Папа тогда устроил большой ужин – Йонас давно уже жил отдельно, как и его старшие братья, а потому поводов для семейного застолья катастрофически не хватало. Приходилось хвататься за каждый удобный случай.

И если с карьерой все в какой-то момент наладилось, семейные дела как-то не клеились. Сейчас, вспоминая те времена, Йонас видит много ошибок и оплошностей со свое стороны. Пожалуй, главной из них была горячая влюбленность, с нежеланием замечать очевидных проблем. Ему шел двадцать шестой год, когда муженек объявил о своем истинном. Естественно, закон всегда на стороне таких пар, так что процесс расторжения брака прошел максимально тихо и быстро. Йонас лишь однажды спросил о данных когда-то клятвах, но в ответ получил лишь уверение в том, что на его месте и Гарг поступил точно также бы. Сам Гарг в этом очень сомневался.

Через время он узнал, что уже бывший муж сменил фамилию, обвенчался и укатил прочь из города. Хорошо, хоть никаких детей у них не было, а из имущества делить особо было нечего. На этом печальная история любви закончилась, но Йонас долго еще думал и переигрывал ситуацию, рассуждая все больше «а что, если…». С тех пор серьезных отношений у него так и не было.

Он добился неплохих результатов в работе, на которой теперь было сконцентрировано все внимание. Сначала необходимость отвлечься, затем же нечто большее, помогающее заполнить существование и, в общем-то, чувствовать радость. На его счету было много спасенных жизней, парочка интервью в газетах и однажды даже по телевиденью. Он проводил много коллег на пенсию, оставаясь одним из самых стареньких в службе, пока единственный случай все не изменил. Горел какой-то многоэтажный дом (как позже выяснилось, из-за неисправной проводки и перегрузки), горел сильно и уже давно, так что пожарная служба едва успевала эвакуировать жителей. Когда рухнуло восточное крыло, Йонас находился внутри. Людей, которых он выводил спасти удалось – он снял свою собственную куртку и шлем, оголяя собственное тело, но спасая других. Из этого злополучного дома его вытаскивали сослуживцы.

Он провалялся под капельницами общим счетом около месяца. Восстанавливал множественные кожные повреждения, просыпаясь каждую ночь от диких болей по всему телу. К тому моменту родителей уже не было в живых, но его исправно навещали старшие братья с семьями, товарищи, даже был капитан. На тумбе стоял букет – благодарность от спасенных из того дома людей. Йонасу даже выделили отдельную палату, как герою. И он готов был упиваться этим чувством выполненного долга, если бы в один вечер его близкий друг не поведал о том, что ждать восстановления ноги начальство не желало. Указ уже был подписан, дожидались лишь его подписи – все это, конечно, держалось в строжайшей тайне, но абсолютно все в подразделении знали об этом. Ему сулила неплохая компенсация и пенсия героя, однако, ничего из этого не могло заменить ему родного дела.

В день выписки в пустой квартире было как-то особенно одиноко. За окном цвел май, на стене висели фотографии с первого задания и старый снимок бывшего мужа. На автоответчике – сообщение от непосредственного начальника с поздравлением и желанием скорее увидеться по важному делу. Ему еще с полмесяца лежать дома, а затем, постепенно, можно было бы возвращаться к работе.

Ему тридцать шесть. У него почти уже нет работы, нет семьи, ровно как и особого желания жить. Он инвалид на государственных обеспечениях – порченный и уже не нужный товар.

ПОЖЕЛАНИЯ НА ИГРУ

КАК НАШЛИ НАС?

СВЯЗЬ С ВАМИ

нечто среднее, не против влезь одной ногой в сюжет

каталог