Наверное, самой главной чертой характера Зеда стоит считать страстность. Во всем. Он очень ярко осознает собственные желания, что бы то ни было – вещь, человек или действие. Если Зеду в голову приходит идея с пометкой «хочу», остановить его сложно. Но он не так импульсивен, как может показаться. Скорее, терпелив. Или просто маньяк. Цель своего желания видит будто через туннель, и будет упорно идти к ней, пока не получит, а после наиграется и бросит.
Стратег. У него талант, успешно загубленный. Холодный расчет граничит с еще не выветрившимся юношеским максимализмом. Отчасти это делает Зеда очень живым, но в то же время жестоким.
Сам себе создал «Культ отобранной жизни». Со своими жертвами Зед не играет. Но ему нравится знакомиться с ними. Зед надевает на себя маску коллекционера или плохого актера, и в ней изучает жертву. Кто такой, профессия, знакомые, отношения, прошлое… любимая марка сигарет, любимая музыка, время года, цвет… Ему хочется знать все, вплоть до мелочей. При этом Зед почти никогда не шпионит. Ему нравится создавать ситуации для знакомства с жертвой без свидетелей. Очень важно, чтобы их никто не видел. Что-то непонятное и таинственное чувствует, когда слышит имя объекта своего заказного убийства из его же уст. Какой-то трепет внутри, почти любовь. За этим, как правило, следуют еще несколько таких встреч-свиданий, в перерывах между которыми Зед будет постоянно думать о жертве. И после свершится логическая кульминация их знакомства.
То есть, жертва автоматически становится объектом страстного желания с пометкой «хочу». «Мое». Приобретает статус вещи.
Об этой странности Зед не распространяется, особенно заказчикам. Только брат знает.
Романтик. Позорная черта, Зед скрывает ее с Шекспировским драматизмом, но искоренить не пытается. Бабочки в животе, трепет первого прикосновения и первая любовь – все это уже было. И понравилось. Правда, иногда бывает сложно определить, искренен Зед или играет.
Как бы ни парадоксально звучало – любит свою жизнь, но желает смерти. В мире полно историй о тех, кого не любили родители, обижали сверстники, но те героически выстояли, сумели не сломаться, чтобы своим примером вдохновлять других.
А Зед несчастного детства не выдержал. И он знает, что сломался. Когда настанет момент, Зед распахнет рубашку, демонстрируя снайперу грудь с нарисованной на коже мишенью. |
Детство.
(Для справки, Зед старше Германа на 2 года)
«Надо было делать аборт», - такими словами сопровождались первые секунды жизни Зеда. Пара героиновых наркоманов случайно дала потомство. Каким-то чудом ребенок родился здоровым.
Первые годы жизни утонули в насилии. День и ночь отцы ссорились, приводили в дом каких-то людей, ругались и с ними, потом дрались и избивали кого-то. Зеда не трогали. Он смотрел и перенимал модель поведения. В редкие минуты затишья, когда родители забывались в наркотическом экстазе, Зед подходил к отцу-омеге и бил его по лицу, копируя поведение отца-альфы. Иногда получалось оставить папаше синяки.
Страшно представить, кем бы вырос Зед, живя в таких условиях, если бы родители не подарили ему брата. У них это снова вышло случайно, и снова про аборт как-то запамятовали.
Зед будто заново родился. Он увидел маленького Германа, завернутого в какую-то грязную тряпку, плачущего и красного от слез. И полюбил его с первого взгляда. Если маленький ребенок способен осознать смысл жизни, то Зеду он открылся очень рано.
Без Германа он рос будто мертвым, без желаний, эмоций и каких-то устремлений. Ни детского сада, ни школы, ни друзей. Родителям было на Зеда плевать, а он не знал, что их надо любить. Их дом находился в самом бедном районе города, напротив, как в дрянном кино, были детский приют и кладбище.
Конечно, Зед был первым драчуном на районе. Он перелезал через забор детского дома и бил всех, кого только видел. Все проблемы он умел решать только так. Стоит сказать, что в этом он преуспел, потому что знал, куда бить. Нет, о существовании внутренних органов маленькому Зеду не было известно, просто он вновь и вновь копировал отца-альфу, подсматривая и запоминая, куда тот бьет, когда целится в печень или по почкам. Удовольствия от драк Зед не получал вовсе, просто он считал, что так надо.
Зед не был для Германа нянькой, он старался быть Старшим Братом. Представлял он это себе так: избить самого крутого пацана из детского дома и похвастаться Герману. Чтобы тот восхитился.
Несколько лет так и было.
Школа.
Потом социальные службы обязали детей ходить в школу. Не в самую бедную, в другом районе. С новыми детьми… Необходимо было завоевать звание лучшего драчуна. Да, в детстве Зеда интересовали только драки. Главным противником для Зеда стал Свэн – толстенький сын директора. От заплевывания друг друга бумажками на уроках мальчишки быстро переходили на кулаки. Но в коридор всегда выставляли только Зеда. Наказание всегда было одно и то же – стоять 40 минут с книжкой на голове, прижав к стене лопатки. Разговаривать запрещалось. Во время первого года учебы иногда получалось так, что Зед был вынужден стоять у стены с этой книгой на голове весь перерыв между уроками. И всю перемену Свэн доставал его, издевался и насмехался вместе с компанией своих дружков. Зед же упрямо стоял и терпел, бережно собирая внутри всю злость и ненависть. Он планировал.
Сначала Зед понял, что заплевывать Свэна бумажками нужно в определенное время. И рассчитать это время следовало так, чтобы наказание успело кончиться к началу перерыва. А после, когда Свэн выйдет из кабинета, успеть поставить ему подножку. Да еще и книгой по заду долбануть. Ведь это настоящее преимущество! Твой враг в невыгодном положении, в кабинете, а ты во всеоружии.
Годы шли. Свэн не мог выиграть у Зеда ни одну «игру разумов», стал бояться выходить из кабинета, когда наказанный Зед стоял в коридоре. А потом и вовсе перестал плеваться бумажками и отвечать на выпады задиры. Стал плакать и жаловаться.
Так был завоеван титул «Главного Драчуна Школы».
Зед ждал момента, когда Герман пойдет в первый класс и увидит его, Старшего Брата, во всей красе. Зед очень сильно любил Германа и дорожил им. Именно для него были все эти драки, в его глазах Зед видел себя тем, кем хотел быть. Хотел казаться лучше. И из-за этого желания начал получать удовольствие от безобидного насилия.
Юность.
Наконец-то и у Зеда появились друзья. На тот момент ему было 17 лет, и он не умел нормально общаться с людьми. Но и дружки его этой способностью не отличались. Они просто дебоширили на улицах. Затем – в барах. Затем с легкой подачи Главного Драчуна Школы стали брать с собой холодное оружие. Заниматься мелкими хулиганствами, кто-то из банды попробовал воровать. Зед, к слову, тоже попробовал, но кайфа не получил. Его тянуло к насилию. Зед постоянно придумывал для банды все новые и новые спектакли-налеты, давая им кодовые названия: «Проститутки и гики в Сохо», «Транспати под обстрелом ровно в 12:03, когда они все в трусах», «Мальчик с двумя косичками и мальчик с косичкой. Один из них - я». Да, названия были очень странные и никому, кроме Зеда, не нравились. Но друзья были в восторге от способности своего нового брата составлять такие стратегии, при которых попасться властям было просто невозможно. Все спланировано до мелочей. На каждый сложный момент имеется запасной план.
А Зед почувствовал радость жизни. Он даже не понимал, что вся эта недалекая банда, полная щенячьего восхищения, - его игрушка. Он развивался, рос над собой и вскоре привел в банду и Германа, которого к тому моменту стала интересовать преступная жизнь города куда больше, чем брата. Для Зеда все было развлечением.
Примерно в это время у парней началось половое созревание. Зед знал, откуда берутся дети, но все никак не мог понять, почему уличные разборки резко перестали быть всем интересны, и как посмел единственный альфа в их банде зажать его в темной подворотне. В общем, либидо никак не хотело проявлять себя, Зед чувствовал себя «за бортом» бурной сексуальной жизни сверстников.
Проститутка Джеффри.
Джеффри было 40 лет. Зеду – 18. Джеффри был самой дорогой проституткой самого бедного борделя города. Зеду даже пришлось копить деньги, чтобы позволить себе провести ночь с ним.
Джеффри был омегой-нимфоманом, самым опытным из всех шлюх и самым красивым. Зеду нравились его морщины, они как будто придавали статности. Подчеркивали породистость.
Джеффри спросил, что Зеду нравится. Зед ответил, что насилие.
И сразу стало как-то стыдно, как-то неловко и неудобно. Может быть, в обществе так не принято? Его ценности стоят дешево, а идеалы не так высоки, как казалось? Зед почувствовал, как скромность обжигает его, щеки начинают краснеть. Тогда Джеффри, как и полагается лучшей шлюхе заведения, взял ситуацию в свои руки. Это было неожиданно и не запланировано – Зед и не предполагал, что ему понравится быть избитым.
Это была первая любовь. Зед сразу сказал об этом Джеффри и поклялся в вечной верности. Открылась доселе неизвестная черта романтики, пускай даже такая нездоровая. Зед пытался ухаживать за Джеффри, присылал ему цветы, конфеты, стоял с бумбоксом под окнами борделя, ожидая, когда Джеффри закончит работу. Приглашал его на свидания и порывался провожать домой.
На все ухаживания Джеффри реагировал довольно тепло, но не воспринимал всерьез. Может, ему было приятно такое внимание, может, он чувствовал искренность чувств Зеда. Или увидел в нем искру надежды на человечность. В конце концов Зеду удалось добиться Джеффри, и они провстречались (как нормальная пара!) полгода. Джеффри бросил Зеда. Зед долго страдал.
Переломный момент.
Промежуток между 20-25 годами.
Со старой бандой братья завязали довольно быстро. Кто-то сторчался, кого-то убили, а кто-то умудрился залететь. Не осталось способных солдат. Да и Герман все время говорил о какой-то новой жизни, рассказывал про Черный рынок Дизерпула и про то, что заработает много-много денег, и они уедут отсюда. На острова. Зеду эта идея не нравилась, но он стеснялся сказать Герману об этом. Тем более, что тот строил грандиозные планы по захвату ниши запрещенных веществ. Зед немного боялся, что они с Германом не выдержат и когда-нибудь попробуют наркотики, а потом кончат так же, как их родители.
А что с родителями? Умерли от некачественного товара. Но Зед их смерти как-то не заметил. Они оставили ему только тяжелую травму и желание убить их наркодилера. И Зед даже знал, как на него выйти. Правда, для этого придется использовать собственного брата.
Несколько лет Зед помогал Герману подниматься по карьерной лестнице теневого мира Дизерпула. Гордился, когда брат перешагивал с одной головы на другую. Уже в те времена Зед начал чувствовать желание перерезать пару глоток, чтобы никто не мешал Герману. Но не хватало духу.
Это было похоже на бомбу замедленного действия. Зед знал, что он совершит убийство. И знал, кто умрет первым. Конечно, тот, кто продавал героин их родителям. И от тех чувств, что Зед испытает, вонзив нож прямо в висок виновнику, зависит вся его дальнейшая жизнь.
Со временем Зед узнал, что наркотики отцам поставляла не какая-то мелкая сошка, а правая рука капо одной из мафиозных семей. Добраться до такого человека ему, простому парню с улицы, будет непросто. Без брата и его связей точно не обойтись. И Герман стал «коллегу».
Полиция давно охотилась за этим торговцем, и они прижали его. Оставалось только опередить их. Первое убийство Зед спланировал особенно тщательно. О, как он был горд собой! Не было сил бороться с эгоизмом. Не так-то просто было провернуть этот план, да еще в столь сжатые сроки - за один вечер.
Полиция окружала их со всех сторон. Сверху. Копы оцепили не только квартал, они оцепили целый район, не оставив ни входов, ни выходов. В теории найти цель можно было только в одном месте - в сточном коллекторе. Именно в этой части города все дерьмо его жителей сливают куда подальше.
В коллекторе было несколько подсобных помещений, также сюда вели аварийные выходы пары домов. А дальше - простая математика. Куда копы не могут проникнуть? Где можно укрыться от них? Вот три точки. Туда Зед и шел. Тихо, осторожно, чтобы не попадаться патрульным из оцепления. Конечно, у полиции был доступ в коллектор, но не ко всем его частям. Стражи порядка ходили парами, освещая себе путь фонариками. Зед же видел их свет издалека, поэтому обойти постовых не составило никакого труда. Будто первый уровень в стелс-RPG.
Повезло - Зед нашел своего клиента в первом же месте. Это была бойлерная. Торговец тут же был оглушен и привязан скотчем к решетке одного из котлов. Зед привел его в чувства почти сразу.
Переживая внезапный приступ гордости, Зед стал рассказывать своей жертве о том, что собирается с ним сделать. Одновременно доставая нож и думая, как лучше сфотографировать торговца. До и после? Наверное после... В любом случае, сохранить можно будет только последнюю фотографию. Зачем фотографировать? Хотелось.
Получив плевок в лицо, Зед сделал то, что так давно хотел сделать, - вогнал нож в висок человека, который, по его мнению, был причиной испорченной жизни. Зед не ощутил радости мести. Он испытал только счастье убийства. Случилось самое страшное – ему понравилось.
А потом выстрел. Выстрел был гулким и совершенно неожиданным. Отверстие от пули в плече было ровным и симметричным. Кровь фонтанировала первые пару толчков, потом теплой струйкой потекла по майке вниз. Зед даже отреагировать не успел, в него раньше никогда не стреляли. Это было больно. И обидно. Копы или мафия? Перед тем, как потерять сознание, Зед понял, что стрелок не пытался убить его, иначе попал бы точно в легкое. Значит, не копы. Это плохо…
Зед очнулся с ужасной головной болью. Прямо в глаза светил какой-то прожектор. Или даже целых шесть… Хирургическая лампа? Он в операционной? От такого количества света зрение не сразу пришло в норму. Зато резко вернулось чувство боли. И боль эта разливалась по всему телу. Казалось, что она буквально течет по коже вниз на кровать… или стол?
И почему руками никак не пошевелить?
Он связан. Связан на операционном столе.
Лампу кто-то отодвинул в сторону. На этом человеке белая хирургическая маска и очки. Голова сильно болит. В руках у человека окровавленный скальпель. И вдруг Зед понял, что боль действительно течет по коже на стол. Красная, как кровь. Та, что на скальпеле. Что происходит? Чтобы получить ответ на этот вопрос, достаточно было приподнять голову. Зед смотрел на свою грудь, с ужасом осознавая, что его препарируют заживо. Разрез тянулся от шеи по ключицам до самого пупка.
Боль резко ушла. Пришла паника. Зед стал кричать и вырываться, а хирург леденящим голосом успокаивал его тем, что пока разрезал только кожу. Отделить ее от мышц и вскрыть грудную клетку ему приказано, пока Зед в сознании.
От страха Зед пытался объяснить хирургу, что он еще жив, а живым не делают вскрытие. Хирург улыбался под своей маской. Зед обещал хирургу все, что только мог. Хирург же стремился унять истерику своего пациента путем «правки личика». И это сработало. Когда кровь залила лицо Зеда, он расслабился. Было понятно, что это месть за торговца, ведь присматривали за ним в том коллекторе не только копы.
Герман появился откуда ни возьмись. Зед не очень хорошо помнит, что произошло дальше. Помнит только одно, что постоянно спрашивал у брата, умер ли хирург. Точно сдох? Может, проверить? Может, контрольный выстрел? |
